Магнетрон - Страница 173

173

Илья Федорович работал, прижимаясь спиной к заземленному каркасу, стараясь держаться все время в одной плоскости. Снизу видно было, как неудобно двигаться тучному шеф-монтеру в узкой щели между каркасом и смертоносными высоковольтными шинами. Мухартов казался сейчас Веснину слишком медлительным, неловким. Гаечный ключ шеф-монтеру приходилось поднимать высоко над головой, чтобы локтем не приблизиться к шине. Рубаха его под мышками потемнела от пота, лицо стало красным.

Болты, на которых держался заклинившийся подшипник, заржавели и не поддавались. Приложить большее усилие, стоя на верхней перекладине приставной лестницы, было страшно. Достаточно было качнуться, чтобы очутиться на запретном расстоянии от высоковольтных шин.

С места, на котором стоял Веснин, казалось, что эти проводники, выкрашенные блестящей эмалью (желтой, фиолетовой, красной), проходят как раз над животом Мухартова. Брелоки Вера-Надежда-Любовь, болтавшиеся на жилете, на цепочке «американского золота», заставляли Веснина содрогаться. Маленькое сердечко из искристого камня то скрывалось за шинами, то выглядывало из-за них. Достаточно было брелокам качнуться чуть дальше — и всему конец.

Веснину казалось, что Мухартов работает бесконечно долго, что целая вечность прошла с того времени, как шеф-монтер залез в эту узкую щель между высоковольтными шинами и каркасом. Но вот звякнул ключ, который Мухартов швырнул на пол, и связка брелоков затрепетала уже не над шинами, а под ними. Мухартов спускался вниз по лестнице.

Подойдя к пульту, Илья Федорович повернул рычаг.

Снова загорелся зеленый светлячок на пульте. На подстанции было так тихо, что стало слышно, как тоненько журчит вода в водопроводных трубах и шуршит воздух в вентиляторах охлаждения ртутных колб.

Вольтметр контактной сети показывал полное напряжение — 550 вольт. Вдруг стрелка вольтметра качнулась, дернулась влево к началу шкалы. Напряжение упало. И в тот же миг синим ярким светом наполнились рукава и баллоны ртутных колб. Это машинист на электровозе увидел по своей сигнальной лампе, что есть напряжение в контактной сети, и тронул состав. Колбы приняли нагрузку.

— Илья Федорович! — мог только произнести Веснин.

Он бросился к старому шеф-монтеру и обнял его.

Муравейский вынул из верхнего кармана пиджака красный в серую полоску шелковый платок и вытер шею сзади под воротничком.

Мимо окон подстанции прогромыхал состав со стынущими ковшами.

Несколько минут все молчали, следя за тем, как то притухают, то вспыхивают ярче выпрямительные колбы, соответственно с меняющимся потреблением тока электровозом. Вот колбы пригасли совсем, только внизу, над самой лужицей тусклой ртути, осталось зеленоватое облачко дежурного зажигания. Это электровоз стал. Из ковшей пытаются вылить шлак. Удастся это сделать или нет? Но вот снова налились ярким свечением стеклянные рога. Снова послышалось громыхание колес по рельсам. Электровоз с пустыми ковшами промчался обратно в цех.

— Ну, слава богу, все обошлось! — сказал главный энергетик.

— Нет, подождите, не все еще, — ответил Мухартов. — Мы должны теперь испытать, как выпрямители выдерживают короткое замыкание.

Взяв моток стального троса, Мухартов вышел из помещения подстанции на рельсовый путь. Следом за ним вышли Веснин и главный энергетик.

Насвистывая сквозь сжатые зубы «В движении мельник должен быть», покинул подстанцию и Муравейский.

На командном пульте подстанции остался один дежурный монтер.

Мухартов размотал стальной трос. Веснин присоединил один конец троса к рельсу. К другому концу троса Илья Федорович тщательно привязал увесистый камень. Потом он взвесил камень на руке.

— Эх, где вы, мои годы, годы молодые! — вздохнул он. — Боюсь, что этот камешек мне не удастся забросить. Может, вы хотите, Михаил Васильевич? — обратился он к Садокову.

— Нет, нет, я не смогу! — ответил Садоков. — Признаться, я здорово поволновался.

Муравейский молчал.

— Остается мне, как зачинщику этих токоограничивающих сопротивлений, — сказал Веснин. — С меня и спрос.

Он взял из рук Мухартова камень, отступил на шаг назад, пригнулся и ловко, по-мальчишечьи швырнул. Заземленный стальной трос лег поверх контактного провода. Блеснула слабая голубая искра, и послышался негромкий треск.

Из окна подстанции выглянул монтер.

— Автомат сработал, колбы отключились, — произнес он.

Веснин стащил трос с контактного провода.

— Включайте подстанцию! — скомандовал Мухартов.

Монтер отошел от окна в глубь помещения.

Садоков сел на рельс и обхватил колени руками.

— Все в порядке, включилось нормально! — послышался крик дежурного.

Веснин шагнул к Садокову и крепко пожал его руку:

— Вот теперь вас можно поздравить, Михаил Васильевич! Защита проверена, колбы выдержали, подстанция в порядке.

Садоков встал, вытер лицо, подошел к Мухартову и расцеловал его в обе щеки.

В поезде Муравейский начал составлять отчет о поездке на станцию Медь. Набросав несколько страниц, Михаил Григорьевич обратился к Веснину:

— Старик Мухартов сладко спит. А ведь он поставил меня в тяжелое положение. По правилам техники безопасности, монтер не имеет права работать под высоким напряжением. Мухартов вообще не должен был лезть на шины. Случись там что с ним, мы с вами несли бы уголовную ответственность. Другое дело инженер — человек с высшим образованием… Скажем, если бы вы полезли, то никому за вас не пришлось бы отвечать. Инженер имеет право выполнять такую работу.

173