Магнетрон - Страница 100

К оглавлению

100

— Об этом я хотел с тобой поговорить, Николай Александрович.

Они сели в машину и некоторое время ехали молча.

— Надо будет поставить перед Дубовым вопрос о техническом руководителе завода, — сказал Жуков.

— У нас свои люди есть, на заводе, — произнес Артюхов. — Я имею в виду Аркадия Васильевича Дымова. А начальником лаборатории мог бы стать Кузовков. Поставим этот вопрос на ближайшем заседании парткома.

— На той неделе я буду в Москве, — сказал Жуков, — поговорю.

Машину тряхнуло на повороте. Михаил Осипович схватился обеими руками за больную ногу, потер ее и откинулся на спинку сиденья. Жуков смотрел на костыль Артюхова и думал: «И тебе, дядя Миша, не по силам теперь наш огромный, растущий завод».

— Да, на той неделе я обязательно буду в Москве, — повторил Жуков вслух. — О многом надо будет там поговорить, многое надо будет там решить.

Глава шестая
ПЕРВОЕ СРАЖЕНИЕ



Веснин строит кольцо резонаторов



Когда Муравейский узнал, что Артюхов окончательно договорился о созыве совещания по магнетронному генератору, он сказал Веснину:

— Этот вопрос меня волнует. Чтобы приготовить рагу из кролика, необходима хотя бы кошка. Надо поднажать и сделать к совещанию действующую модель. Давайте работайте. Как говорится: кошка, индюшка, лишь бы в ягдташе дичь. Вы будете до бесконечности филигранить, а в результате ничего не сделаете к сроку. Смелей! Ставлю десять против одного, что никто не посмеет смешать нас с грязью, если мы покажем действующую модель!

Доклад, сопровождаемый показом действующего прибора, конечно, будет звучать убедительнее. Это было бесспорно. И потому, время от времени понукаемый Муравейским, Веснин приступил к созданию многорезонаторного магнетрона. Анод этого нового прибора Веснин решил выполнить в виде диска из меди; в центре диска — цилиндрическое отверстие и в нем — катод. А вокруг катодного отверстия сделать вырезы, как лучи звезды.

«Но какую самую выгодную форму придать этим лучам-резонаторам?»

Веснин продумывал бесчисленное количество вариантов многорезонаторной конструкции. Он чертил резонаторы и в виде узких щелей и в виде широких щелей, он рисовал сложные щели самых замысловатых очертаний…

Впоследствии многие из этих конструкций получили широкое практическое применение, получили свои названия — щелевые резонаторы, лопаточные резонаторы, резонаторы типа щель-отверстие.

Для всех своих резонаторов Веснину первым делом надо было вычислить частоту их колебаний, длину их волны. Это можно было бы сделать приближенно, пользуясь только четырьмя действиями арифметики. Но Веснин стремился теперь применить все более точные, все более подробные методы расчета…

До этого он экспериментировал быстро, мало заботясь о теоретическом расчете каждого вновь возникающего в его воображении варианта. Пришла в голову идея — и тут же построил опытную лампу. Не стала работать — выбросил и начал строить новую. Теперь Веснин впал в другую крайность. Ему довольно было сделать еще небольшое усилие и воплотить новую конструкцию в металле, а он все продолжал бесконечные, вовсе не обязательные для первого образца прибора расчеты. Над ним тяготели горькие воспоминания о всех прошлых неудачных опытах.

Столбцы цифр заняли от первого до последнего листка толстую общую тетрадь в клеенчатом переплете.

— Довольно вычислять, пора строить, — говорил Муравейский.

— Нет, мне необходимо все это еще раз просчитать и продумать, — возражал Веснин.

Хотя свои вычисления он производил длинными, сложными способами, но конечный результат — наставление для слесаря получилось простое, краткое:

«Взять диск красной меди, просверлить в нем одно отверстие в центре и еще четыре вокруг. А затем пропилить щели между центральным отверстием и четырьмя другими, его окружающими».

Все прежние неудачные конструкции магнетронов строил Костя Мухартов. Теперь на его месте работал еще более молодой слесарь, Ваня Чикарьков. С Костей Веснин откровенно делился своими замыслами, советовался, ссорился, бранился и по-братски любил его. Возможно, отсутствие Кости было одной из причин, почему Веснин все считал и теоретизировал, вместо того чтобы сразу приступить к экспериментам.

Присматриваясь тем временем к работе Чикарькова, Веснин обнаружил в этом юнце непоколебимую уверенность в себе и хорошую практическую смекалку. С удивлением услышал Веснин, как в ответ на одно из указаний техника Юры Бельговского Чикарьков тихо, но строго пояснил:

— Константин Ильич, когда меня обучал, не велел отжигать нержавеющую сталь в водородной печи. В этой стали хром, а водород у нас сырой. Сталь зарастает окислом хрома, зеленой пленкой.

В другой раз, когда практикантки Валя и Наташа пришли с просьбой сварить молибденовые пластинки, Чикарьков так же вежливо и так же строго возразил:

— Наш мастер, Константин Ильич, говорил, что молибден нельзя брать на точечную сварку. Его надо ставить на заклепки.

Эта почтительная ссылка на авторитет Кости казалась Веснину трогательной. Но Ваня Чикарьков действительно успел хорошо усвоить множество навыков, необходимых механику, работающему над изготовлением электровакуумных приборов.

Наконец пришел день, когда Веснин вручил Ване Чикарькову чертеж анода магнетрона с наставлением делать как можно точнее. Чикарьков взглянул на чертеж, а затем перевел взгляд на носки собственных сапог:

100